Австралия – хрустальная мечта любого путешественника

Затерянный мир

«В Австралии 540 национальных парков, которые охватывают все типы ландшафтов», – начал сыпать фактами наш гид по имени Грейг, когда мы на следующее утро в небольшом автобусе отправились в поход по австралийским дорогам. Как и большинство тургидов в любой части мира, он не умолкал всю дорогу, но его английский язык с ощутимым австралийским «привкусом» часто не стыковался с нашими лингвистическими познаниями. И все же, внимательно прислушиваясь к его монологу, кое-что нам все-таки удалось понять.

«12 австралийских заповедников, – продолжал Грейг, – входят в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Один из них – парк Какаду, к которому направляемся. Заповедник внесен в список не только как природный объект, но и как памятник культуры – почти пять тысяч уникальных рисунков аборигенов покрывают его скалы. Какаду – крупнейший национальный парк Австралии – раскинулся на 21 тысячу квадратных километров неосвоенного тропического ландшафта...».

«Почти как площадь Киевской области», – перевел я австралийские реалии на украинский лад, рассматривая за окном зеленую стену бесконечного бушу (кустарник с редколесьем), где прыгали дикие кенгуру и пробегали не менее дикие собаки динго.

Солнце уже жгло немилосердно, когда автобус остановился для первой экскурсии. Между пальмовидными растениями и термитниками мы приблизились к скоплению скал. На одной из них яркими красками выделялись рисунки. Из всех наиболее понятным было изображение человека с копьем.

– Это место – одно из немногих, где туристы воочию могут увидеть настоящую живопись аборигенов, – снова включил свое профессиональное красноречие Грейг. – Первые жители континента из поколения в поколение передавали свои легенды с помощью картин. Некоторые аборигены пожилого возраста и сегодня, глядя на рисунок, понимают смысл, который художник хотел донести до зрителей. Но заметьте, что многие картины были нарисованы десятки тысяч лет назад.

– И как же им удается так долго сохранять память? – удивились мы.

– Нет ничего удивительного, ведь аборигены на протяжении сотен поколений живут на одном месте. Из-за религиозных представлений племена редко меняли место жительства. Связь с территорией всегда была крепкой благодаря вере аборигенов в переселение душ. Это чем-то напоминает индийскую религию. Они верили, что после смерти душа умершего поселяется в камне, дереве или другом предмете, пока опять не оживает в новорожденном ребенке. Без такого перевоплощения, считают они, женщина вообще не может рожать. Божественный герой – тотем племени – тоже воплощался в окружающей природе, и потому племена любой ценой пытались удержать свою территорию. В то же время было бессмысленно завоевывать область соседей – тамошние божественные герои могли накликать беду на завоевателей. Поэтому, скажем, племя уаанаи живет на своей земле 30 тысяч лет, а племя джеуойн – 40 тысяч. Сроки, немыслимые для других народов мира.

Чуть дальше, на другой скале, мы увидели еще одну «художественную галерею», оставленную древними художниками. Ее сюжеты на первый взгляд не поддавались идентификации. Все вопросительно посмотрели на Грейга.

– Часто темой рисунков является рождение и подвиги сверхъестественных существ, точнее, божественных героев во время сновидений. Время сновидений – общее для всех австралийских племен представление о мифическом первичном времени, когда тотемные герои создавали окружающий мир и культуру отдельных племен. Хотя для определения того периода больше подходит понятие транса, поскольку те времена связаны с каким-то неразумным или нетрезвым состоянием. Характерно, что сны до сих пор играют большую роль в жизни аборигенов. Именно во сне появляется их божественный герой, который указывает, когда и какие проводить ритуалы.

После обеда мы на катере переплыли озеро, из которого на нас хищно поглядывали печально известные гребенистые крокодилы. Зато оптимизма добавляли множественные стаи какаду, которые белым облаком покрывали окружающие деревья. На другом берегу нас ждала горная страна под названием Арнем-Ленд. Взобравшись на одну из скал, мы замерли от неожиданности. С высокого обрыва перед нами открылся идеальный пейзаж экзотической страны, который обычно изображают на рекламных плакатах. Гигантское полотно редколесья, кустарников и озер обрамляли на горизонте лес и силуэты зеленых холмов.

– Этот скальный выступ делит парк Какаду на две части, – пояснил Грейг. – На той стороне – затерянный мир, где аборигены живут первобытной жизнью. Даже чиновники, чтобы посетить его, спрашивают разрешения у старейшин племен. Единственное, чем помогает правительство, – строит аборигенам небольшие хижины от ветра и дождя и дает одежду, чтобы не ходили голыми. Кстати, штат Северные Территории имеет наибольшую в Австралии долю коренного населения – 22 процента. А еще совсем недавно – в 1950-х годах – аборигены составляли здесь половину жителей.

Ошибка капитана Кука

Мы двинулись дальше, держа курс на юг. Перелет Дарвин-Сидней занимает четыре часа, и все это время под нами простиралась бескрайняя рыжевато-желтая пустыня. Только теперь мы поняли, почему австралийцы улыбаются, когда иностранцы называют Австралию «зеленым континентом». На самом деле 90% страны – засушливые земли. Ошибка с определением произошла еще в 1770 году, когда после длительного плавания корабли капитана Кука подошли к восточному побережью Австралии, которое поразило уставших мореплавателей разнообразием и красотой растительности. А залив, где планировалось основание колонии, получил название Ботанического.

Руководитель нашего путешествия Михаил тоже рассматривал контуры материка, который живой разрисованной картой лежал внизу, однако он имел преимущество: держал в руках объемный путеводитель из серии The National Geographic Traveler. «Происхождение названий на австралийской земле достаточно прозаично, – просветил он тех из нас, кто поскупился потратить деньги на путеводитель. – Большинство названий перенесено из Англии или является фамилиями политиков, которым местные деятели хотели польстить. Сидней, Хобарт, Мельбурн – фамилии английских лордов, которые занимали должность министра по делам колоний. Некоторые штаты метили еще выше: Виктория и Квинсленд получили названия в честь королевы Виктории. А первое поселение появилось на месте нынешнего Сиднея в 1788 году после основания колонии каторжников. Сюда высылали всех, кто нарушал покой Британских островов. И, как некоторые склонны верить, именно высылка неблагонадежных элементов за пределы метрополии уберегла ее от революций, которые периодически сотрясали Европу. Сейчас день основания колонии каторжников – 26 января – отмечают как день Австралии».

Мы снова выглянули в окно: с высоты полета очертания материка напоминали рыжее пятно, лишь южный и восточный края которого украшает зеленая полоса. Именно в этой полосе живет большинство – 85% – австралийцев. Там «выросли» все столицы штатов и крупнейшие города страны. В отличие от аборигенов, живших здесь десятки тысяч лет, австралийские поселения не имеют паутины древних памятников. А двухсотлетняя мирная история не дала стране настоящих героев. И поскольку любое явление не признает пустоты, то национальным героем австралийцев стал... уголовный преступник. Нед Келли занимался обычными грабежами, а как-то раз взял в заложники целый город Джерилдери в Новом Южном Уэльсе. Последняя битва банды Неда Келли с полицией за железнодорожный узел Гленроуен в народной памяти превратилась в героический миф. И хотя с тех пор прошло уже 130 лет, о легендарном бушренджере до сих пор пишут книги, рисуют картины, снимают кино. А сравнение с Недом Келли для австралийца – наивысшая похвала. Как же так произошло? Все очень просто: австралийцы пронизаны духом индивидуализма и бунтарства. Они не любят полиции и начальства в целом. Все это обусловлено исторически – учитывая происхождение первых поселенцев.

Когда самолет начал снижение, Михаил в своем географическом фолианте нашел еще один интересный факт. Оказывается, Австралия – спокойный континент в геологическом плане: на протяжении миллионов лет эту землю не тревожили ни землетрясения, ни извержения вулканов. «Вот и хорошо, двумя опасностями меньше», – подумали мы, когда шасси самолета коснулись земли.

Два в одном

Сидней раскинулся на берегах залива, который на 30 километров врезается в материк. Город жил в ритме мегаполиса, и никто не обращал внимания на десятерых украинцев, которые за три дня пытались увидеть максимум. Сначала мы углубились в шумные небоскребные джунгли центра, однако поняли, что зря теряем время. Эти крепости цивилизации не отличаются оригинальностью и выглядят одинаково во всем мире. По центральной уличной артерии George street мы поспешили выйти к заливу, где первое, что бросается в глаза, – арочный мост и Сиднейская опера.

К середине 1970-х годов главной гордостью города был мост. Его стальная арка, перекинута через залив, соединяет части города. Две пары каменных опорных башен и мощный пролет из двух стальных дуг держат на тросах проезжую часть. Такое себе индустриальное ретро, которое имеет эффектный вид на фоне залива и заката.

Но в 1973 году королева Великобритании Елизавета II открыла грандиозное здание Сиднейской оперы. История ее возведения в течение 18 лет – это ряд проектных и финансовых скандалов, о которых предпочитают не вспоминать. Ведь сегодня большинство австралийцев здание Оперы в новейшем стиле, которое напоминает скопление ракушек, иначе как «восьмым чудом света» не называют. А тандем «Опера – Мост» стал визитной карточкой города и красуется на всех местных открытках и сувенирах.

Когда на город спускались сумерки, а закатное солнце заставляло небо заиграть всеми красками, мы поспешили занять выгодную позицию, чтобы запечатлеть два «памятника» в кадре одного фото.

Плач «непьющих»

Фауна Австралии – это такая тема, о которой ни один натуралист не может говорить без волнения. На 80 процентов она эндемическая, то есть не повторяется в других частях мира. И сегодня правительство Австралии прилагает максимум усилий, чтобы сохранить ее в первозданном виде. На таможне при въезде обязательно проверят, не везете ли вы семена какого-то чужого для континента растения, способного нарушить естественный баланс. Минимум дважды австралийцы обожглись на вторжении нежелательных «чужаков», когда поселенцы завезли кроликов и кактус опунция, которые, размножившись, стали национальным бедствием. И теперь в Австралии не редкость, когда строят заграждения на 2 тысячи километров (!), чтобы прекратить миграцию кроликов, или на 5 тысяч километров (!) – чтобы защитить кенгуру от собак динго.

Чтобы облегчить жизнь туристам (дабы они зря не бегали по австралийским пустыням), большинство видов фауны собрали в зоопарке «Таронга», который разместили на северном берегу Сиднейского залива почти напротив океана. Заплатив по 48 австралийских долларов (42 – вход в зоопарк, шесть – паром), мы преодолели водную преграду и присоединились к интернациональной группе любителей природы.

Отдаленность Австралии от остального мира чувствуется и в зоопарке. Местные жители охотно наблюдают за жирафами или львами, зато иностранцы толпятся у вольеров с австралийскими странностями. С некоторыми из них, скажем, с кенгуру, можно познакомиться непосредственно, ведь живут они не в клетках, а в мини-заповедниках, через которые проходят тропы для туристов.

Как мы успели заметить, в зоопарке наибольшей популярностью пользуются коалы. В течение дня они неподвижно спят на своих деревьях. Наступает момент кормления, и когда они наконец просыпаются, то оказываются в плотном окружении людей, которые стекаются сюда со всего зоопарка.

– Коалы имеют специфический вкус, – рассказывает девушка-смотритель, а заодно и научный сотрудник зоопарка, пока забавные мишки жуют эвкалиптовые листья. – Из 350 видов эвкалиптов, известных в Австралии, они употребляют листья только 12-ти. Если не будет нужного листья, животное умрет от голода. Им хватает воды из листьев, поэтому коалы спускаются на землю лишь несколько раз в месяц, чтобы перейти на другое дерево. Недаром свое название они получили из языка аборигенов, и означает это слово «непьющий». Как правило, коала сидит на одном дереве, пока не съест все листья. Сложно придумать более беззащитнее создание! Коала ни от кого не может убежать и, поранившись, не свирепствует, как большинство животных, а плачет, прикрыв глаза лапками.

– И как им удается выжить?

– Кроме собаки динго, в Австралии нет хищников. Поэтому главной угрозой для коал в последнее время стал белый человек. Самым страшным для них было десятилетие после Первой мировой войны, когда охотники ради меха перестреляли три миллиона коал. В 1927 году их взяли под охрану.

Прогулка с моралью и без

Наш сиднейский отель располагался «немного вглубь материка», и в последний вечер я решил не ехать на метро, а спокойно прогуляться. Чтобы выбрать правильное направление движения, открыл туристическую карту. «Вам помочь?» – широко улыбнулся мне человек, который остановился рядом.

Пройдя здания парламента и государственной библиотеки и полюбовавшись несколькими парками, я вышел к заливу с парусниками и ресторанчиками. Опять развернул карту. «Вам помочь?» – госпожа почтенного возраста приветливо выглядывала из окна авто. Не успел я ничего ответить, как она уже стояла возле меня (хотя выбраться из авто стоило ей усилий) и объясняла, что я забрел в район Вулумулу.

Подышав морским воздухом, я повернул в тихий квартал одно-двухэтажных домиков с запутанными улочками, где быстро заблудился. Оглянулся: безлюдная улица, только рядом в баре играет музыка – и украдкой вытащил карту. «Вам помочь?» – рядом стояли двое не очень трезвых ребят, которые, увидев меня, выскочили из бара.

Поужинав в китайском ресторане, который попался по пути, я вышел на оживленную улицу. Но не успел я ступить по ней и нескольких шагов, как меня остановила разрисованная девушка. «Do you need а girl?» – поинтересовалась она, жеманно пуская дым сигареты. «Какая girl? – не понял я, пока не разглядел, что вокруг в освещении преобладает красный цвет: – «Так это у вас шоу, или как? » – « Шоу внизу в зале, а секс – наверху в номерах. Полный сервис. Всего 165 долларов». – «Облико морале», – вспомнил я классический фильм и двинулся дальше.

«Да это же знаменитый район Кинг Кросс с очень сомнительной репутацией, – пояснил мне впоследствии российский эмигрант Вадим. – Учреждения такого рода работают здесь свободно, поскольку австралийцы считают, что их наличие резко уменьшает количество преступлений на сексуальной почве».

Эти странные оззи

Иностранцы считают, что оззи (так называют себя австралийцы) – люди с кучей странностей. Чтобы узнать, насколько это соответствует действительности, короткого путешествия мало. И все же многие эпизоды подтверждали этот тезис. Люди, которые долго жили среди австралийцев или часто сталкиваются с ними в делах, вообще рассказывают невероятные вещи и утверждают: несмотря на пестрый этнический состав населения страны, австралийцев объединяет одна вещь – безумие. По этому поводу циркулирует множество анекдотов. А Мик Данди по прозвищу «Крокодил» из одноименного фильма стал классическим представлением об «аномальности» австралийцев.

Сами они не задумываются над тем, что о них говорят. Хотя некоторые все же пытаются объяснить свою эксцентричность. Возможно, говорят одни, причина в тяжелой жизни первых поселенцев, которым пришлось ой как несладко. Всё их существование было сплошной борьбой против жары, бюрократии, нехватки воды, множества мух, змей, кроликов, кактусов, вечной непогоды и безнадежного одиночества. В результате на свет появилась особая порода крепких, но причудливых людей.

Это, наверное, из-за того, объясняют другие, что всё население страны составляют эмигранты, и живут они не в своей климатической зоне, где даже деревья неправильные – все вечнозеленые и сбрасывают не листья, а кору. А фауна! Это вообще сплошные извращения – утконос, ехидна, кенгуру, кукабурра. Откуда же тут взяться нормальным людям? Третьи говорят... Одним словом, теорий много, но все они лишь подчеркивают неповторимость и самобытность жителей необычного континента.

Живя на краю света, австралийцы почти не интересуются международными событиями – ведь это так далеко. И мало знают (кроме недавних эмигрантов) о других народах. Из названий стран они помнят только те, которые участвуют в спортивных соревнованиях. Однако, если ваша страна ничего не достигла в таких видах спорта, как крикет, регби, хоккей на траве, гольф или теннис, то для австралийцев она просто не существует. Украина – среди них. Иногда приходилось долго объяснять, чтобы «несчастный» оззи сориентировался на карте мира и хоть немного представил, где та «Юкрейн». Хотя были и исключения.

«Откуда вы?» – поинтересовалась женщина, когда у станции метро я спросил у нее, как пройти к знаменитому сиднейскому пляжу Бондай. «Из Украины», – безнадежно ответил я, готовясь к долгим расспросам. Однако она только знающе кивнула головой. Увидев мое удивление, пояснила: «Я 34 года назад эмигрировала из Венгрии». (Олег Крук)